Родился 15.09.1932 г.
Награжден орденом Мужества.
на линкоре с сентября 1952 по ноябрь 1955 г. Уволен в запас 16.11.1955 г.
Заживо погребенные и спасшиеся через 5 часов.
По боевой тревоге прибыл на свой пост, где оставался до самого конца. После опрокидывания оказался "похороненным" в трюмах линкора.
Когда «Новороссийск» лег кверху килем, дизель-генераторы еще продолжали стучать, нависая над головами ошеломленных электриков. Первым пришел в себя старший матрос Михаил Литвин. Он отыскал в темноте электрощит и остановил дизель-моторы. Только пожара им не хватало! Потом он кликнул живых и выяснил, что, кроме него, в шахте электростанции еще шестеро: старший матрос Воронков, матросы Лемберг, Шеборнин, Смышнов, Кононов и Столяров. Кто-то попробовал нырнуть в воду и выбраться из корпуса, но вскоре убедился, что никакого дыхания не хватит, чтобы преодолеть затопленные ярусы подпалубных помещений. Однако в панику никто не впал...
Часов в 10 утра услышали в корме громкие стуки. Капитан-лейтенант Малахов вырезал электрокислородным резаком квадратное отверстие, из корпуса вышли семь матросов-электриков. (Н.Черкашин "Реквием линкору").
Приезжал на 35-ю годовщину.
Принимал участие в передаче ОРТ "Как это было" (см. фото и видео-аудио).
Умер в Витебске в 2004 году.
В половине второго ночи меня разбудил дневальный по кубрику и сказал, что объявлена аварийная тревога. Я сунул ноги в ботинки, схватил рабочее платье и побежал на боевой пост - в кормовую электростанцию № 4. Там уже горел аварийный свет. Я быстро запустил 4-й дизель-генератор и тут же стал звонить в ПЭЖ - пост энергетики и живучести. Не дозвонился и на свой риск принял нагрузку на генератор. Нагрузка быстро росла, пришлось запустить еще один дизель-генератор - № 3. Связь с ПЭЖем мне так и не удалось установить.
За несколько секунд до опрокидывания забежал в электростанцию матрос Лемберг. Он крикнул мне на ухо (грохотали дизеля), что дали команду покинуть корабль, сам хотел остановить дизель, но я не позволил и показал всем ребятам на выход. Успели они добежать лишь до дверей 28-го кубрика, но открыть их не удалось: выход был завален съехавшими рундуками.
В этот момент линкор опрокинулся. Шахту электростанции стало заливать водой, и мы вернулись в генераторную. Дизеля над нашими головами проработали в висячем положении около минуты, мы их остановили. Стало темно. Видно было, как вспыхивали в подступавшей воде светлые точки. Вода выжимала из корпуса воздух, и все вокруг выло, будто включили мощную сирену, - аж на уши давило.
Я вспомнил, что как-то во время ремонта через кладовую трюмных заносили водоотливной кингстон диаметром около 400 мм. Предложил поискать, где он установлен. Вскрыли кладовую трюмных, пролезли по воздушным отсекам и нашли фланец кингстона. Спастись можно было только через его трубу, уходящую за борт, если, конечно, она не была забрана решеткой. Оставалось надеяться на лучшее.
Я вернулся в электростанцию, набрал гаечных ключей, и мы стали отсоединять от кингстона трубопровод, валиковую передачу... Потом я осторожно приоткрыл кингстон, чтобы узнать, под водой мы или нет. Вода не поступала. Значит, мы были выше!
Сняли мы все таки, но кингстон стоял на месте, как приваренный. Не помню, кого из матросов я послал в кладовую трюмных за увесистой железякой - я на нее наткнулся по пути наверх, - но он не смог ее найти, и мне пришлось лезть за ней самому. Притащил. Но прежде чем отбить кингстон, я все же навернул четыре гайки на всякий случай: вдруг хлынет вода? Устроился поудобнее и ударил раз, другой. Не дай бог, польется вода. Но вместо воды посыпались искры. Это прорезали нам автогеном люк. Мне показалось, что режут целую вечность... Потом облили раскаленные края водой и мне предложили выйти первому. Я сумел лишь подтянуться до подбородка, сил больше не стало. Но тут в спину подтолкнули ребята, и я оказался на корпусе... Я посмотрел на отверстие в днище, куда выходил кингстон, вода стояла от него в 3-4 сантиметрах...
Меня спросили, есть ли кто в смежных отсеках. Я рассказал, что отчетливо слышал, как за переборкой сначала пели "Варяга", а потом "Напрасно старушка ждет сына домой...".
Из белорусских газет: "Лет тридцать назад Михаил Демьянович побывал в штабе Черноморского флота. Было дето, жара. Литвин, как на параде: в черном костюме, при галстуке зашел в кабинет к одному из чинов. Капитан второго ранга, развалившись в кресле, одетый по форме (в дырчатой тенниске), встретил незнакомца прохладно. Старому матросу штабист даже не предложил присесть. Но когда Литвин узнал от офицера, что тот вообще ничего не слышал о гибели «Новороссийска» и не знает, на каком кладбище лежат моряки, седой белорус круто развернулся и, хлопнув дверью, вышел...
«Одним словом, – вспоминал со слезами на глазах Литвин, – власти отнеслись и к участникам, и к их семьям не по-людски – по свински».
Первые три года после трагедии бывший моряк страдал от ноющей боли в сердце. Никакими льготами никогда не пользовался, как впрочем, и другие «новороссийцы». Ушел на пенсию по старости лет. А до этого судовым мотористом бороздил на катерах западную Двину. И все же моряк дождался награды. В Витебском горвоенкомате 28 декабря 1999 года российский орден Мужества был вручен бывшему старшему матросу Михаилу Литвину. Вскоре и к 100-летию со дня рождения Жукова Литвину вручили медаль. Он гордился своими наградами и часто цеплял их на лацкан пиджака. В нагрудном кармане носил и удостоверения. Жена, не привыкшая проверять карманы мужа, провожая в последний путь спутника жизни, похоронила и документы о наградах..."
