29 октября 1955 года. 

Вера Котенко

На море штиль. Норд-Ост. Два балла.

Не слышен моря плеск и цепей визг.

Эскадра после стрельб устала,

И дремлет в тишине «Новороссийск»

Вернулись с берега матросы.

Спокойно всё. Суббота. Нет войны.

У бочки «три» гудят лишь тросы...

Откуда ждать источники беды?

Открыта бухта - сеть убрали.

И снят противолодочный дозор.

Разведка с воздуха пропала.

На гидроаккустической - ремонт.

А «дембеля» сложили ранцы.

Срок службы позади - прошло пять лет.

И спит их смена - новобранцы.

Устроились курсанты на ночлег...

Но моря пульс всё чаще бьётся,

Беды предвестник - тишина вокруг.

И эхо от войны крадётся

Кипучей злобою ударить вдруг.

Сквозь кубрики в час тридцать взрывом

Смерч огненный линкор насквозь пробил,

Все палубы залил он илом,

В пятнадцать соток дно разворотил...

Час сорок пять. Котлы под паром.

На правый борт крен, на нос дифферент.

Жаль, но время тратится даром...

Где командир? Нет команд с ГКП.

Тщетно бьются за жизнь линкора.

Крен ликвидирован, выровнен борт.

Гнутся двери и рвёт подпоры.

Форштевень в воде, проснулся весь порт.

Нос на грунте, крен пошёл влево,

Линкор валит на бок. Два тридцать две.

Вода из трещин хлещется смело,

И адмиралы бездействуют все.

Глухи те, кто слышать не хочет.

Семь адмиралов - команд разных тьма.

Им ведь, главное, сдать отчёты:         

Лавры - себе, а ушедшим - вина.

Три пятьдесят, вновь буксир тянет.   

Якорь не отдан, ещё больше крен.   

А из штаба всё нет приказа

Всем покинуть этот ужасный плен.

Четыре часа. Крен пределен.               

« Покинуть корабль!», - но всем не уйти.      

Катер подан. Буксир подведен.           

Немногим туда удалось сойти.

Ют. Правый борт. Сотни матросов.    

Сотни сжимающих друг друга рук.

Крен - «сорок пять». Некуда деться,

И на катер сошёл глав политрук.

Агония. Четыре - десять.         

Смыкается плотнее адский круг.

Крен - «семьдесят». «Всем прыгать за борт!».

Замолкли наблюдатели вокруг.    

Металла грохот, крики, стоны,

Ныряют мачты и бурлит вода.              

Под корпусом барказы тонут,               

И водяная пыль слепит глаза...               

Киль сверху. Четыре - пятнадцать.

Вокруг снуёт помощь, крики команд...

Им не всем было даже двадцать:       

Многие жизнь оставили там. 

Под днищем, сплотившись тесно,

Пели „Варяга” „последний парад”,    

И вода задушила песню.          

Только девять из них смогли достать.

Тяжёлым камнем легло горе

И был парад седьмого ноября.

Шли моряки в слезах и скорби,           

В перчатках чёрных кулаки зажав.

Ив трауре был Севастополь, 

Теперь их подвиг знает вся страна:

Никто свой пост сам не покинул -       

Поддержана морская честь сполна.

В граните барельефом врезан             

Их подвиг, что велел спасать других.               

И среди плит, навечно с флагом,        

Матрос, склонивши голову, стоит.